Диалоги с художником и функции картин в пьесе Аркадия Ставицкого «Добрый день, господин Гоген!»

Аннотация

В статье анализируется единственная экфрастическая пьеса современного российского драматурга и сценариста Аркадия Ставицкого (1930–2020) «Добрый день, господин Гоген!» в контексте творчества автора и с учетом подходов к изучению экфрасиса и визуальности в драме. Интермедиальный подход обусловил обращение к искусствоведческим работам и романизированным биографиям, посвященным Гогену. Доказывается, что Ставицкий фокусирует внимание не только на личности знаменитого художника Поля Гогена, но и на его произведениях, созданных в конце 80-х – начале 90-х гг. XIX в. Экфрасис картины «Добрый день, господин Гоген» присутствует в развернутой ремарке в начале пьесы. Заглавие картины и одновременно пьесы отражает эмоциональное состояние героя и закольцовывает финал. Картина «Желтый Христос» символически заостряет конфликт между жизнью и искусством, искусством и обществом. Ставицкий переосмысляет характер Гогена через его взаимоотношения с персонажами: Анна, Жюльетта и Метта как жены-мироносицы на картине «Желтый Христос» или «три Жанны д’Арк» на картине «Бретонские женщины». Упоминаемые в пьесе картины в основном принадлежат Полю Гогену и его другу Эмилю Неккеру. Соответственно первые – реально существующие, а вторые – вымышленные. Собирательный образ Эмиля Неккера обнаруживает сюжетную параллель с романом С. Моэма «Луна и грош». Картина Неккера «Женщина с ребенком» отсылает к знаменитым полотнам западноевропейских художников на сюжет Богоматерь с младенцем. Жена Эмиля Анна становится одной из натурщиц работ Гогена – картины «Потеря невинности» и скульптуры «Люби и будешь счастлива», открывающих другую сторону ее натуры. Конфликт Анны и Жюльетты – другой натурщицы Гогена – драматизируется в сцене с этюдом к этим произведениям. Образ Ван Гога в пьесе как непризнанного, но гениального художника, объединяет и противопоставляет Эмиля и Поля. Очевидно обращение драматурга к опубликованной переписке Гогена и Ван Гога, Гогена и его жены Метты. Диалогизм картины, вынесенной в заглавии, не только соотносится с диалогами внутри пьесы, организующим центром которых становятся другие картины, но и акцентирует противоречивое отношение автора к своему герою.